Святая мученица Наталия (Наталия Ивановна Козлова) родилась 12 сентября 1895 года в благочестивой крестьянской семье села Чурики Скопинского уезда Рязанской губернии.
В семье, имевшей пятерых детей Наталия была младшим ребенком. Родители смогли привить своим детям традиционное крестьянское трудолюбие, любовь к Богу и Церкви, дать возможное - для крестьянских детей того времени - образование. Так, Наталия успешно окончила трехклассную сельскую школу, была грамотной и с большим интересом читала Книги Священного Писания и духовную литературу. Она старалась не пропускать ни одного церковного богослужения. О благочестии крестьянской семьи Козловых говорит и тот факт, что одна из сестер святой мученицы Наталии - Матрона - приняла монашеский постриг.
Когда Наталия достигла совершеннолетия, она была выдана замуж за своего
односельчанина Степана Васильевича Козлова - человека трудолюбивого и глубоко
верующего. В браке у них родилось восемь человек детей.
К 1935 году из восьми детей Козловых в живых осталось только четверо.
Из рассказа о семье дочери Наталии Ивановны, Марии Степановны:
« Когда нашу маму, Наталью Ивановну Козлову, арестовали, мне было 16 лет, – начала нелегкий рассказ Мария Степановна. – Жили мы в селе Чурики Скопинского уезда Рязанской губернии (она принадлежала тогда губернии Московской). На своих девяти сотках родители сеяли рожь, овес, пшено. Держали корову, лошадь, овец, кур – обычное крестьянское хозяйство. Чтобы прокормить восьмерых детей, отец, мастер на все руки, зимой стекольничал в Москве. Старшие дети там учились и помогали отцу. Отец с братьями построили в Чуриках дом с оцинкованной крышей и просторной горницей. В красном углу под иконами всегда горела лампада...
Были мы единоличниками, в колхоз не вступали из-за церкви: безбожники
устроили в половине храма зернохранилище.
Прихожане нашего Богоявленского храма, - а это 1200 дворов! - собрались
перед сельсоветом и требовали сохранить для молитвы хотя бы вторую
половину храма.
Мать моя, подвижница веры, была в церковном совете, помогала батюшке,
пекла просфоры - как сейчас вижу ее в белом платочке у русской печи.
Отец тоже человек верующий, не хотел вступать в колхоз: видел, недоброе
там творится. И однажды на собрании 24 января 1935г., при районном начальстве
сказал то, что про себя таили односельчане: председатель колхоза, парторг
и председатель сельсовета - все занимаются хищением общего добра, обманывают
народ.
Через три дня отца вызвали в район. «Может, факты подтвердились?» – вслух размышлял отец, собираясь в дорогу. Он надел овечий тулуп, серую каракулевую шапку: до района всего 12 километров, но на дворе крещенские морозы, 27 января 1935 года...
– В тот же день, – дрожащим голосом продолжала рассказ Мария Степановна, – наш сосед вез жену в больницу, на станцию Катино. Вернувшись, сообщил ужасную весть: сперва по дороге навстречу ему промчалась, точно стремясь поскорее скрыться, тройка лошадей. Затем повстречалась застрявшая у обочины повозка: «Чья это лошадь? – прикинул сосед, – Похоже, Козлова Степана Васильевича». Спешился. Увидел страшное: наш отец в залитой кровью каракулевой шапке хрипел простреленным горлом... Вернувшись в родное село, сосед заехал к нам и обо всем рассказал матери. Вскоре ему домой подбросили записку: «еще раз откроешь рот – и твои дети останутся сиротами»... Когда из центра приехали следователь и милиция, сосед отказался давать показания.
Как говорят в народе, беда не приходит одна. Через год у Козловых отобрали «за неуплату государственных платежей» лошадь. Детям приходилось, надрываясь, помогать Наталье Ивановне тянуть в борозде оглобли с плугом или сохой...
"Мама все силы отдавала нам и церкви , – вспоминала Мария Степановна. –Как грамотный человек, она была
выбрана сначала казначеем, а затем и старостой Богоявленской церкви.
Почти каждую неделю ездила в Москву за свечами и кагором для богослужения".
За усердные труды на пользу Святой Церкви 26 июня 1935г. она была награждена
благословенной Почетной грамотой правящего архиерея.
В декабре 1936г. в Чуриках было организовано массовое шествие более 200 человек
верующих к сельсовету с требованием освободить из-под ареста священника
Евгения Светлова, бывшего настоятеля Богоявленской церкви.
Половину храма колхоз изъял под зернохранилище, и Наталия Ивановна призывала народ
добиваться возвращения незаконно и безосновательно изъятого у Бога и верующих.
В мае 1937г. по инициативе церковного совета в защиту храма состоялось
многолюдное собрание верующих села.
В июне 1937г. Наталия Ивановна вместе с членом церковного совета Василием Матвеевичем
Абрамкиным ездила в Москву в приемную М.И.Калинина, куда они передали более
400 подписей своих односельчан с требованием возвратить изъятую половину храма
верующим.
Она не побоялась поддерживать связь и с находящимся тогда в заключении
епископом Скопинским Игнатием (Садковским). В свое время, до его ареста, она
дважды была принята им в Скопине по церковным делам прихода.
Наталия Ивановна поддерживала связь и с находившимся в заключении настоятелем
храма о.Евгением Светловым.
Епископу Игнатию и пребывавшему с ним в заключении протодиакону она отправляла
деньги, а с о.Евгением Светловым вела переписку, рассказывая о всех церковных
делах на приходе.
Из воспоминаний дочери:
"Люди корили маму за такую ретивость:
"Если тебя заберут, что с малыми ребятами будет?"
"На все Воля Божия", -
отвечала она.
"А мы как же?" -
жалобно спрашивала и я.
"Господь вас не оставит", -
ласково и с верою отвечала мать".
Активная деятельность Наталии Ивановны, как церковной старосты,
вызвала недовольство властей. Слишком активны были церковники в Чуриках.
«...Когда нагрянул «черный воронок», было два часа ночи, – вспоминала Мария Степановна - Младшие брат и сестра спали, мать велела их не будить. Брат Гаврила, прибывший из города в отпуск, беспечно гулял за околицей с молодежью, бренчал на гитаре...
Двое пришельцев все перевернули в доме – искали письма о.Евгения Светлова. Всю религиозную литературу, которую мама сама читала и мне давала читать, сгребли в мешки и уволокли в «воронок». Исподтишка мама сунула мне толстую старую книгу: «Сохрани Библию, Маня!». Я припрятала Книгу в подвале, не думала, что она станет когда-нибудь экспонатом в музее Бутова...
Прощались мы спокойно, мама не сомневалась, что ее скоро отпустят – ведь остались одни четверо несовершеннолетних детей... Но мы, дети, еще долгие годы ничегошеньки не знали о маминой участи.»
Из постановления на арест Наталии Ивановны:
"Активная церковница, единоличница, достаточно изобличается в том, что
будучи враждебно настроена к советской власти ведет среди колхозников
активную антисоветскую агитацию, направленную на развал колхоза.
Вместе с этим ведет среди населения религиозную пропаганду.
Высказывает пораженческие настроения и террористические заявления
по адресу руководителей партии и членов советского правительства.
Осенью 1936г. организовала контрреволюционное шествие церковников в
количестве 150 человек, которые угрожали расправой сельским коммунистам
и активистам за арест попа Светлова.
... Гражданку Козлову Наталью Ивановну привлечь в качестве обвиняемой по ст. 58 п. 10 УК, мерой пресечения... избрать содержание в Скопинской тюрьме».
В августе 1937г. вместе с Наталией Ивановной были арестованы члены церковного Совета
Василий Матвеевич Абрамкин и Василий Данилович Орлов.
10 сентября 1937г. Наталии Ивановне было предъявлено обвинение в антисоветской и контрреволюционной деятельности,
в организации "угрожающего расправой сельским коммунистам и активистам
контрреволюционного шествия с целью освобождении попа Светлова".
На провокационные вопросы следователя об антисоветской агитации и призывах к
свержению советской власти Наталия Ивановна отвечала:
"Этого я никогда не говорила".
А на ранее вписанные в дело будто бы данные ею показания ответила:
"Я этого показания не подтверждаю, это неправильно записано, я
таких показаний не давала... Не признаю себя виновной"
Постановлением заседания Тройки УНКВД СССР по Московской области им был вынесен приговор, определяющий высшую меру наказания - расстрел.
Этот приговор был приведен в исполнение 14 сентября 1937 года вблизи поселка Бутово Ленинского района Московской области на огражденной территории полигона НКВД СССР.
***
По Указу ПВС СССР от 16.01.1989 года Наталия Ивановна Козлова, Василий Данилович Орлов и Василий Матвеевич Абрамкин реабилитированы Прокуратурой Рязанской области 27 марта 1989 года.
Постановлением Священного Синода Русской Православной Церкви от 17 августа 2004 года церковная староста Богоявленского храма села Чурики Наталия Ивановна Козлова включена в Собор новомучеников и исповедников Российских XX века.
Память святой мученицы Наталии совершается 14 (1) сентября, в Соборе Рязанских святых 23 (10) июня и в Соборе новомучеников и исповедников Российских.
В семье, имевшей пятерых детей Наталия была младшим ребенком. Родители смогли привить своим детям традиционное крестьянское трудолюбие, любовь к Богу и Церкви, дать возможное - для крестьянских детей того времени - образование. Так, Наталия успешно окончила трехклассную сельскую школу, была грамотной и с большим интересом читала Книги Священного Писания и духовную литературу. Она старалась не пропускать ни одного церковного богослужения. О благочестии крестьянской семьи Козловых говорит и тот факт, что одна из сестер святой мученицы Наталии - Матрона - приняла монашеский постриг.
Когда Наталия достигла совершеннолетия, она была выдана замуж за своего
односельчанина Степана Васильевича Козлова - человека трудолюбивого и глубоко
верующего. В браке у них родилось восемь человек детей.
К 1935 году из восьми детей Козловых в живых осталось только четверо.
Из рассказа о семье дочери Наталии Ивановны, Марии Степановны:
« Когда нашу маму, Наталью Ивановну Козлову, арестовали, мне было 16 лет, – начала нелегкий рассказ Мария Степановна. – Жили мы в селе Чурики Скопинского уезда Рязанской губернии (она принадлежала тогда губернии Московской). На своих девяти сотках родители сеяли рожь, овес, пшено. Держали корову, лошадь, овец, кур – обычное крестьянское хозяйство. Чтобы прокормить восьмерых детей, отец, мастер на все руки, зимой стекольничал в Москве. Старшие дети там учились и помогали отцу. Отец с братьями построили в Чуриках дом с оцинкованной крышей и просторной горницей. В красном углу под иконами всегда горела лампада...
Были мы единоличниками, в колхоз не вступали из-за церкви: безбожники
устроили в половине храма зернохранилище.
Прихожане нашего Богоявленского храма, - а это 1200 дворов! - собрались
перед сельсоветом и требовали сохранить для молитвы хотя бы вторую
половину храма.
Мать моя, подвижница веры, была в церковном совете, помогала батюшке,
пекла просфоры - как сейчас вижу ее в белом платочке у русской печи.
Отец тоже человек верующий, не хотел вступать в колхоз: видел, недоброе
там творится. И однажды на собрании 24 января 1935г., при районном начальстве
сказал то, что про себя таили односельчане: председатель колхоза, парторг
и председатель сельсовета - все занимаются хищением общего добра, обманывают
народ.
Через три дня отца вызвали в район. «Может, факты подтвердились?» – вслух размышлял отец, собираясь в дорогу. Он надел овечий тулуп, серую каракулевую шапку: до района всего 12 километров, но на дворе крещенские морозы, 27 января 1935 года...
– В тот же день, – дрожащим голосом продолжала рассказ Мария Степановна, – наш сосед вез жену в больницу, на станцию Катино. Вернувшись, сообщил ужасную весть: сперва по дороге навстречу ему промчалась, точно стремясь поскорее скрыться, тройка лошадей. Затем повстречалась застрявшая у обочины повозка: «Чья это лошадь? – прикинул сосед, – Похоже, Козлова Степана Васильевича». Спешился. Увидел страшное: наш отец в залитой кровью каракулевой шапке хрипел простреленным горлом... Вернувшись в родное село, сосед заехал к нам и обо всем рассказал матери. Вскоре ему домой подбросили записку: «еще раз откроешь рот – и твои дети останутся сиротами»... Когда из центра приехали следователь и милиция, сосед отказался давать показания.
Как говорят в народе, беда не приходит одна. Через год у Козловых отобрали «за неуплату государственных платежей» лошадь. Детям приходилось, надрываясь, помогать Наталье Ивановне тянуть в борозде оглобли с плугом или сохой...
"Мама все силы отдавала нам и церкви , – вспоминала Мария Степановна. –Как грамотный человек, она была
выбрана сначала казначеем, а затем и старостой Богоявленской церкви.
Почти каждую неделю ездила в Москву за свечами и кагором для богослужения".
За усердные труды на пользу Святой Церкви 26 июня 1935г. она была награждена
благословенной Почетной грамотой правящего архиерея.
В декабре 1936г. в Чуриках было организовано массовое шествие более 200 человек
верующих к сельсовету с требованием освободить из-под ареста священника
Евгения Светлова, бывшего настоятеля Богоявленской церкви.
Половину храма колхоз изъял под зернохранилище, и Наталия Ивановна призывала народ
добиваться возвращения незаконно и безосновательно изъятого у Бога и верующих.
В мае 1937г. по инициативе церковного совета в защиту храма состоялось
многолюдное собрание верующих села.
В июне 1937г. Наталия Ивановна вместе с членом церковного совета Василием Матвеевичем
Абрамкиным ездила в Москву в приемную М.И.Калинина, куда они передали более
400 подписей своих односельчан с требованием возвратить изъятую половину храма
верующим.
Она не побоялась поддерживать связь и с находящимся тогда в заключении
епископом Скопинским Игнатием (Садковским). В свое время, до его ареста, она
дважды была принята им в Скопине по церковным делам прихода.
Наталия Ивановна поддерживала связь и с находившимся в заключении настоятелем
храма о.Евгением Светловым.
Епископу Игнатию и пребывавшему с ним в заключении протодиакону она отправляла
деньги, а с о.Евгением Светловым вела переписку, рассказывая о всех церковных
делах на приходе.
Из воспоминаний дочери:
"Люди корили маму за такую ретивость:
"Если тебя заберут, что с малыми ребятами будет?"
"На все Воля Божия", -
отвечала она.
"А мы как же?" -
жалобно спрашивала и я.
"Господь вас не оставит", -
ласково и с верою отвечала мать".
Активная деятельность Наталии Ивановны, как церковной старосты,
вызвала недовольство властей. Слишком активны были церковники в Чуриках.
«...Когда нагрянул «черный воронок», было два часа ночи, – вспоминала Мария Степановна - Младшие брат и сестра спали, мать велела их не будить. Брат Гаврила, прибывший из города в отпуск, беспечно гулял за околицей с молодежью, бренчал на гитаре...
Двое пришельцев все перевернули в доме – искали письма о.Евгения Светлова. Всю религиозную литературу, которую мама сама читала и мне давала читать, сгребли в мешки и уволокли в «воронок». Исподтишка мама сунула мне толстую старую книгу: «Сохрани Библию, Маня!». Я припрятала Книгу в подвале, не думала, что она станет когда-нибудь экспонатом в музее Бутова...
Прощались мы спокойно, мама не сомневалась, что ее скоро отпустят – ведь остались одни четверо несовершеннолетних детей... Но мы, дети, еще долгие годы ничегошеньки не знали о маминой участи.»
Из постановления на арест Наталии Ивановны:
"Активная церковница, единоличница, достаточно изобличается в том, что
будучи враждебно настроена к советской власти ведет среди колхозников
активную антисоветскую агитацию, направленную на развал колхоза.
Вместе с этим ведет среди населения религиозную пропаганду.
Высказывает пораженческие настроения и террористические заявления
по адресу руководителей партии и членов советского правительства.
Осенью 1936г. организовала контрреволюционное шествие церковников в
количестве 150 человек, которые угрожали расправой сельским коммунистам
и активистам за арест попа Светлова.
... Гражданку Козлову Наталью Ивановну привлечь в качестве обвиняемой по ст. 58 п. 10 УК, мерой пресечения... избрать содержание в Скопинской тюрьме».
В августе 1937г. вместе с Наталией Ивановной были арестованы члены церковного Совета
Василий Матвеевич Абрамкин и Василий Данилович Орлов.
10 сентября 1937г. Наталии Ивановне было предъявлено обвинение в антисоветской и контрреволюционной деятельности,
в организации "угрожающего расправой сельским коммунистам и активистам
контрреволюционного шествия с целью освобождении попа Светлова".
На провокационные вопросы следователя об антисоветской агитации и призывах к
свержению советской власти Наталия Ивановна отвечала:
"Этого я никогда не говорила".
А на ранее вписанные в дело будто бы данные ею показания ответила:
"Я этого показания не подтверждаю, это неправильно записано, я
таких показаний не давала... Не признаю себя виновной"
Постановлением заседания Тройки УНКВД СССР по Московской области им был вынесен приговор, определяющий высшую меру наказания - расстрел.
Этот приговор был приведен в исполнение 14 сентября 1937 года вблизи поселка Бутово Ленинского района Московской области на огражденной территории полигона НКВД СССР.
***
По Указу ПВС СССР от 16.01.1989 года Наталия Ивановна Козлова, Василий Данилович Орлов и Василий Матвеевич Абрамкин реабилитированы Прокуратурой Рязанской области 27 марта 1989 года.
Постановлением Священного Синода Русской Православной Церкви от 17 августа 2004 года церковная староста Богоявленского храма села Чурики Наталия Ивановна Козлова включена в Собор новомучеников и исповедников Российских XX века.
Память святой мученицы Наталии совершается 14 (1) сентября, в Соборе Рязанских святых 23 (10) июня и в Соборе новомучеников и исповедников Российских.
Биографические материалы в интернете:
http://www.ryazeparh.ru/index.php?http://ricolor.org/europe/litva/1/4/
