Морозова Вера Семёновна (1870-1938), послушница, преподобномученица.
Память 13 февраля, в Соборе новомучеников и исповедников Российских и в Соборе Бутовских новомучеников.
Родилась в 1870 году в городе Торжке Тверской губернии в семье портного.
В 1890 году она поступила послушницей в Страстной монастырь в Москве, где подвизалась до его закрытия в начале двадцатых годов. После того как монастыря не стало, она вместе с монахинями и послушницами стала снимать комнату в доме на Тихвинской улице, где они продолжали сохранять монастырский устав, зарабатывая рукоделием. Послушница Вера работала санитаркой в туберкулёзном институте.
28 октября 1937 года член коммунистической партии, осведомитель и одновременно дежурный свидетель, живший в том же доме, что и монахини с послушницами, по просьбе сотрудников НКВД подписал документ с лжесвидетельствами. О послушнице Вере там было написано, будто она говорила:
«У власти стало замешательство, выпустили конституцию, в которой говорится, что совершение религиозных обрядов допускается свободно, а нам теперь на самом деле приходится собираться в подвалах, чтобы никто не знал. Священников всех пересажали и скоро будут арестовывать верующих. Поэтому надо нам чаще собираться и усерднее просить Бога, чтобы Он скорее большевикам послал конец».
На основании этого лжесвидетельства начальник Свердловского районного отделения НКВД города Москвы Белышев 14 января 1938 года испросил санкцию на арест Веры Семёновны Морозовой у заместителя начальника НКВД по Московской области Якубовича и получил ее уже на следующий день.
Послушница Вера была арестована 16 февраля и сразу же допрошена.
— В каком году вы были лишены избирательных прав?
— Я была лишена избирательных прав в начале революции и восстановлена в 1932 году после моего ходатайства во ВЦИК.
— Кто из монашек Страстного монастыря в данное время проживает в Москве?
— Кто в данное время проживает в Москве из монашек Страстного монастыря, я не знаю.
— Вы обвиняетесь в антисоветской деятельности. Признаете себя в этом виновной?
— Я виновной себя в антисоветской деятельности не признаю.
— Следствие располагает данными, что вы среди окружающих вели антисоветскую агитацию. Признаете себя в этом виновной?
— Я никогда и нигде антисоветской агитации не вела.
— Вы высказывали враждебное отношение к руководству партии и правительства. Вы подтверждаете это?
— Нет, я враждебного отношения к руководству партии не высказывала.
Поскольку послушница Вера категорически отказывалась признавать себя виновной, то в качестве лжесвидетельницы была привлечена рабкор, в тридцать девять лет заслужившая от советской власти персональную пенсию, жившая на Тихвинской улице в том же доме, где жили монахини и послушницы. Она показала, что
«к Морозовой ходило много людей социально чуждых, а именно попы. Неоднократно собираясь вместе, вели какие-то разговоры, для меня неизвестные. Морозова неоднократно в моем присутствии заявляла, что к ней много людей приезжают из колхозов, которые все недовольны коллективизацией. "Это и понятно, сейчас везде крестьяне голодают. Вообще жить стало народу тяжело, в магазинах ничего нет, кругом стоит дороговизна. Но это все так и должно быть по Божьему Писанию. Бог нам послал такую власть за грехи, совершенные народом". После ареста группы монашек, проживавших вместе с ней, она ходила и распускала слухи, что ни за что арестовывают».
21 февраля тройка НКВД по Московской области приговорила её к расстрелу за "антисоветскую деятельность и контрреволюционную агитацию".
26 февраля 1938 года была расстреляна и погребена в общей безвестной могиле на полигоне Бутово под Москвой.
Причислена к лику святых Новомучеников Российских постановлением Священного Синода 26 декабря 2001 года для общецерковного почитания.
Память 13 февраля, в Соборе новомучеников и исповедников Российских и в Соборе Бутовских новомучеников.
Родилась в 1870 году в городе Торжке Тверской губернии в семье портного.
В 1890 году она поступила послушницей в Страстной монастырь в Москве, где подвизалась до его закрытия в начале двадцатых годов. После того как монастыря не стало, она вместе с монахинями и послушницами стала снимать комнату в доме на Тихвинской улице, где они продолжали сохранять монастырский устав, зарабатывая рукоделием. Послушница Вера работала санитаркой в туберкулёзном институте.
28 октября 1937 года член коммунистической партии, осведомитель и одновременно дежурный свидетель, живший в том же доме, что и монахини с послушницами, по просьбе сотрудников НКВД подписал документ с лжесвидетельствами. О послушнице Вере там было написано, будто она говорила:
«У власти стало замешательство, выпустили конституцию, в которой говорится, что совершение религиозных обрядов допускается свободно, а нам теперь на самом деле приходится собираться в подвалах, чтобы никто не знал. Священников всех пересажали и скоро будут арестовывать верующих. Поэтому надо нам чаще собираться и усерднее просить Бога, чтобы Он скорее большевикам послал конец».
На основании этого лжесвидетельства начальник Свердловского районного отделения НКВД города Москвы Белышев 14 января 1938 года испросил санкцию на арест Веры Семёновны Морозовой у заместителя начальника НКВД по Московской области Якубовича и получил ее уже на следующий день.
Послушница Вера была арестована 16 февраля и сразу же допрошена.
— В каком году вы были лишены избирательных прав?
— Я была лишена избирательных прав в начале революции и восстановлена в 1932 году после моего ходатайства во ВЦИК.
— Кто из монашек Страстного монастыря в данное время проживает в Москве?
— Кто в данное время проживает в Москве из монашек Страстного монастыря, я не знаю.
— Вы обвиняетесь в антисоветской деятельности. Признаете себя в этом виновной?
— Я виновной себя в антисоветской деятельности не признаю.
— Следствие располагает данными, что вы среди окружающих вели антисоветскую агитацию. Признаете себя в этом виновной?
— Я никогда и нигде антисоветской агитации не вела.
— Вы высказывали враждебное отношение к руководству партии и правительства. Вы подтверждаете это?
— Нет, я враждебного отношения к руководству партии не высказывала.
Поскольку послушница Вера категорически отказывалась признавать себя виновной, то в качестве лжесвидетельницы была привлечена рабкор, в тридцать девять лет заслужившая от советской власти персональную пенсию, жившая на Тихвинской улице в том же доме, где жили монахини и послушницы. Она показала, что
«к Морозовой ходило много людей социально чуждых, а именно попы. Неоднократно собираясь вместе, вели какие-то разговоры, для меня неизвестные. Морозова неоднократно в моем присутствии заявляла, что к ней много людей приезжают из колхозов, которые все недовольны коллективизацией. "Это и понятно, сейчас везде крестьяне голодают. Вообще жить стало народу тяжело, в магазинах ничего нет, кругом стоит дороговизна. Но это все так и должно быть по Божьему Писанию. Бог нам послал такую власть за грехи, совершенные народом". После ареста группы монашек, проживавших вместе с ней, она ходила и распускала слухи, что ни за что арестовывают».
21 февраля тройка НКВД по Московской области приговорила её к расстрелу за "антисоветскую деятельность и контрреволюционную агитацию".
26 февраля 1938 года была расстреляна и погребена в общей безвестной могиле на полигоне Бутово под Москвой.
Причислена к лику святых Новомучеников Российских постановлением Священного Синода 26 декабря 2001 года для общецерковного почитания.
Биографические материалы в интернете:
Энциклопедия "Древо"
Сайт Музея и общественного центра "Мир, прогресс, права человека" им.А.Сахарова
Сайт ПСТГУ
