Мученица Ирина родилась 16 апреля 1891 года в селе Рамешки Волоколамского уезда Московской губернии в семье крестьян Алексея и Матроны Петровых.
В справке, составленной на ее арест, сотрудники НКВД написали: «Поддерживает тесную связь со священником Виктором Ивановичем Моригеровским. Они концентрируют вокруг себя верующих, организовывают сборы в помощь церкви и духовенству.
В январе 1938 года Смирнова говорила: «По конституции советская власть Церковь от государства отделила, а сами к Церкви придираются и с религией ведут борьбу. Сейчас вот двух священников арестовали; жаль бедных, ни за что страдать пошли, но мы тоже не уступим, одних взяли, других призовем».
В ноябре 1937 года в разговоре около церковного сарая на тему о жизни при советской власти Смирнова говорила: «Никогда хорошей жизни при советской власти не было и не будет, потому что все руководители советской власти и коммунисты — жулики. Всюду и везде все растаскивают. Вот, например, церковь нашу всю обобрали, задавили непосильными налогами. Несчастное железо, и то сейчас украли. А кто? Всё вы, коммунисты, тащите. Все вам мало, и все равно у вас ничего не было и нет»».
На допросе, как это часто бывало, следователь попросил ее рассказать о себе. Ирина Алексеевна стала рассказывать, что с малолетства до 1912 года она проживала с родителями, которые имели в то время дом с надворными постройками, два сарая, ригу, молотилку, веялку, конную льнопрялку, имели земли на три души, помимо этого, арендовали землю от четырех до пяти десятин у помещика. Для уборки урожая нанимали рабочую силу. Имели лавку с мануфактурными и бакалейными товарами. Хозяйство родителей подверглось при советской власти раскулачиванию, они были лишены избирательных прав, а затем за невыполнение твердого задания был выслан на три года отец. После отбытия срока он стал жить у нее. Прожил три года и в сентябре 1937 года скончался.
Она рассказала, что в 1912 году вышла замуж в деревню Сутоки за Николая Алексеевича Смирнова, с которым прожила полтора года. В хозяйстве у них был дом с надворной постройкой, два сарая, амбар, рига, молотилка, две лошади, две коровы. В 1913 году муж выстроил лавку, в которой открыл бакалейную торговлю. Спустя четыре месяца он был арестован за убийство торговца-дегтярника и приговорен к пятнадцати годам каторги. Ирина осталась жить у свекра, в наследство от мужа ей досталась бакалейная лавка. Имея на иждивении двоих детей, она не смогла торговать, и торговала ее сестра. Впоследствии она построила дом, ригу и сарай, имела лошадь, корову, три-четыре овцы. С 1931 по 1936 год она состояла в колхозе, откуда ушла по болезни.
— Следствие располагает данными, что вы имеете дружескую связь с Моригеровским, организовывали массы верующих на сборы в помощь церкви и духовенству, часто посещали дом Моригеровского, вели контрреволюционную агитацию против проводимых мероприятий, дискредитировали руководителей советской власти, — сказал следователь.
— Я со священником Моригеровским поддерживала дружескую связь по службе, то есть взаимоотношения между нами были религиозные. Сборов в помощь духовенству я не организовывала. Я посещала его дом по служебным делам в воскресные дни. Контрреволюционной агитацией против советской власти не занималась, — ответила Ирина Алексеевна.
— Вам предъявляется обвинение в занятии контрреволюционной агитацией против проводимых мероприятий советской власти на селе. Признаете себя виновной?
— В предъявленном мне обвинении виновной я себя не признаю.
На этом допросы были закончены. 27 февраля Тройка НКВД приговорила отца Виктора и Ирину Смирнову к расстрелу. Священник Виктор Моригеровский и староста храма Ирина Смирнова были расстреляны 7 марта 1938 года и погребены в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.
Прославлена Архиерейским юбилейным Собором РПЦ 2000 г.
Память - 22 февр., в Соборе новомучеников и исповедников Российских и в Соборе новомучеников, в Бутове пострадавших.
В справке, составленной на ее арест, сотрудники НКВД написали: «Поддерживает тесную связь со священником Виктором Ивановичем Моригеровским. Они концентрируют вокруг себя верующих, организовывают сборы в помощь церкви и духовенству.
В январе 1938 года Смирнова говорила: «По конституции советская власть Церковь от государства отделила, а сами к Церкви придираются и с религией ведут борьбу. Сейчас вот двух священников арестовали; жаль бедных, ни за что страдать пошли, но мы тоже не уступим, одних взяли, других призовем».
В ноябре 1937 года в разговоре около церковного сарая на тему о жизни при советской власти Смирнова говорила: «Никогда хорошей жизни при советской власти не было и не будет, потому что все руководители советской власти и коммунисты — жулики. Всюду и везде все растаскивают. Вот, например, церковь нашу всю обобрали, задавили непосильными налогами. Несчастное железо, и то сейчас украли. А кто? Всё вы, коммунисты, тащите. Все вам мало, и все равно у вас ничего не было и нет»».
На допросе, как это часто бывало, следователь попросил ее рассказать о себе. Ирина Алексеевна стала рассказывать, что с малолетства до 1912 года она проживала с родителями, которые имели в то время дом с надворными постройками, два сарая, ригу, молотилку, веялку, конную льнопрялку, имели земли на три души, помимо этого, арендовали землю от четырех до пяти десятин у помещика. Для уборки урожая нанимали рабочую силу. Имели лавку с мануфактурными и бакалейными товарами. Хозяйство родителей подверглось при советской власти раскулачиванию, они были лишены избирательных прав, а затем за невыполнение твердого задания был выслан на три года отец. После отбытия срока он стал жить у нее. Прожил три года и в сентябре 1937 года скончался.
Она рассказала, что в 1912 году вышла замуж в деревню Сутоки за Николая Алексеевича Смирнова, с которым прожила полтора года. В хозяйстве у них был дом с надворной постройкой, два сарая, амбар, рига, молотилка, две лошади, две коровы. В 1913 году муж выстроил лавку, в которой открыл бакалейную торговлю. Спустя четыре месяца он был арестован за убийство торговца-дегтярника и приговорен к пятнадцати годам каторги. Ирина осталась жить у свекра, в наследство от мужа ей досталась бакалейная лавка. Имея на иждивении двоих детей, она не смогла торговать, и торговала ее сестра. Впоследствии она построила дом, ригу и сарай, имела лошадь, корову, три-четыре овцы. С 1931 по 1936 год она состояла в колхозе, откуда ушла по болезни.
— Следствие располагает данными, что вы имеете дружескую связь с Моригеровским, организовывали массы верующих на сборы в помощь церкви и духовенству, часто посещали дом Моригеровского, вели контрреволюционную агитацию против проводимых мероприятий, дискредитировали руководителей советской власти, — сказал следователь.
— Я со священником Моригеровским поддерживала дружескую связь по службе, то есть взаимоотношения между нами были религиозные. Сборов в помощь духовенству я не организовывала. Я посещала его дом по служебным делам в воскресные дни. Контрреволюционной агитацией против советской власти не занималась, — ответила Ирина Алексеевна.
— Вам предъявляется обвинение в занятии контрреволюционной агитацией против проводимых мероприятий советской власти на селе. Признаете себя виновной?
— В предъявленном мне обвинении виновной я себя не признаю.
На этом допросы были закончены. 27 февраля Тройка НКВД приговорила отца Виктора и Ирину Смирнову к расстрелу. Священник Виктор Моригеровский и староста храма Ирина Смирнова были расстреляны 7 марта 1938 года и погребены в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.
Прославлена Архиерейским юбилейным Собором РПЦ 2000 г.
Память - 22 февр., в Соборе новомучеников и исповедников Российских и в Соборе новомучеников, в Бутове пострадавших.
Биографические материалы в интернете:
http://shahovskoe.blagochin.ru/svjatye_shakhovskojj_zemli/view/id/1158163
http://www.pstbi.ccas.ru/bin/nkws.exe/docum/ans/ans/newmr/?HYZ9EJxGHoxITYZCF2JMTdG6XbuFf8XUfOuWc006s8Whc00*euKesOKZceqU**
